Почему Бог выбрал эту обезьяну - свящ. Антоний Лакирев
Трудности возникают, когда мы попытаемся избежать дуализма и говорить о личности вместо того, чтобы пользоваться термином «душа». Личность — реальная штука, каждый знает это по себе. Но справедливо ли говорить о нематериальности, о субстанции или это все же способ упростить размышление? Если полагать, что личность — «нематериальная субстанция», то можно просто пользоваться словом «душа». Есть еще попытки говорить о личности в терминах информации, но мне это кажется излишним — может быть, потому что я не способен этого понять и поэтому не способен объяснить…
Если личность возникает как целое, складывающееся из множества функций структур мозга, сформировавшихся в ходе естественного отбора, зачем приписывать ей нематериальную субстанцию? И что тогда делать с таким обычным представлением о тварности души, я уж не говорю о ее посмертной судьбе… Может быть, вообще стоит воздержаться от всех этих слов?
б. Этика и личность
Мы не раз упоминали о внутригрупповой и межгрупповой агрессии у людей, не меньшей, чем у родственных нам приматов. В зависимости от точки зрения одни исследователи говорят, что мы еще хуже обезьян, другие — что несколько лучше; я не возьмусь выбирать из этих выводов что-то одно. Гораздо важнее, что люди (все три последних вида, на самом деле) намного больше обезьян склонны к альтруистическому поведению и заботе о немощных. Это не значит, что шимпанзе непременно добьют раненого товарища. Но люди почти наверняка будут заботиться о нем так, что он проживет еще много лет. И если способность дружить и вообще быть в позитивных отношениях важна для млекопитающих вообще и приматов в частности, то для людей это стало не только условием, но и способом выживания.
Отсюда следует, что в рассматриваемую эпоху у людей могли (а может, и должны были) появиться определенные нравственные представления; скорее — первоначальные, чем примитивные. Выше мы уже говорили о способности людей определять обман, нарушение правил сотрудничества и запоминать их, формируя репутацию членов своей социальной группы. Когда люди начали не только осознавать свои действия, но и пытаться рационально объяснить их причины и правила, которым подчиняются эти действия, это неизбежно должно было привести к появлению этических норм, более или менее обязательных для всех. Убивать (своих) — плохо, отнимать добычу — плохо, обманывать партнеров — плохо, уводить чужую женщину тоже нехорошо… Одним словом, не следует делать другому того, чего не хочешь себе. Заметьте, что этот основополагающий принцип не обязательно должен был быть сформулирован в явном виде, однако при склонности нашего интеллекта к обобщениям рано или поздно это должно было произойти. Кроме того, судя по широкому распространению заботы о беспомощных членах стаи, в комплекс этических представлений могло входить понимание того, что следует не добивать слабых, а заботиться о них.
Даже современному человеку трудно (если не вовсе невозможно) осознать этику как необходимое условие выживания. Точнее будет сказать, что в отсутствии определенных представлений о посмертной участи это в самом деле невозможно, — гораздо логичнее сказать «будем есть и пить, ибо завтра умрем». Но именно практика погребений свидетельствует, что хотя бы какие-то представления о посмертии у людей верхнего палеолита были. Нельзя исключить, что определенные нормы поведения в отношении соплеменников формируются в связи с этими представлениями: будешь плохо поступать — после смерти тебе будет плохо, или тот, кто тобой обижен, будет сниться тебе в кошмарах. Но не менее вероятно, что современные апологеты ошибочно приписывают людям верхнего палеолита такие идеи, и на самом деле все было совсем не так.
Принципы и правила «человечного» отношения к соплеменникам не обязательно должны сопровождаться постулированием внешнего авторитета, обеспечивающего их выполнение; однако такие правила должны быть. Как пишет Ф. де Вааль: «Именно это отличает человеческую мораль от всех прочих: стремление к универсальным правилам и одновременно сложная система оправдания, наблюдения и наказания»93. Между прочим, это довольно распространенная гипотеза о возникновении религии, и вряд ли она совсем безосновательна. Однако она отвечает на вопрос не о том, почему появилась религия, а о том, почему ее следовало выдумать. Может быть, все проще и естественней: те самые принципы и правила «человечности» в результате длительного отбора стали естественным способом функционирования мозга — мы обычно говорим, что они «заложены» в структуре мозга, в структуре личности, хотя слово «заложены» мало о чем говорит.
в. Личность и соседи
Как мы уже не раз говорили, в эпоху верхнепалеолитической революции на Земле жило по меньшей мере три вида людей, находившихся на близких, если не одинаковых, уровнях эволюционного развития. Более того, о неандертальцах известно, что они превосходили наш вид в размере мозга. Это не связано напрямую с работой мозга, но все же было бы большой неправдой считать их совсем уж тупыми бабуинами. Можно ли сказать что-то о личности неандертальцев и денисовцев, их самосознании? Погребения у неандертальцев иногда имели место, пусть и не в таких масштабах; множество прижизненных залеченных травм на их скелетах хорошо известны, так что они заботились о больных, немощных и старых примерно так же, как и представители нашего вида. О денисовцах такой информации нет, но это не значит, что они сильно отличались от неандертальцев и сапиенсов в этих аспектах. Таким образом, наши братья-конкуренты к эпохе верхнего палеолита тоже должны были обладать примерно такой же личностностью, как и люди современной анатомии.
Почему же у неандертальцев не произошла верхнепалеолитическая революция, почему они не обрели такой «полновесной» личности, как мы? Может быть, тому причиной было накопление у мутаций в HAR-генах, вроде продинорфинового или DRD4, происшедшее в наших геномах и не происшедшее или запоздавшее у неандертальцев? А может быть, они просто не успели пройти этот этап и то, что наш вид вырвался вперед, не оставило им шансов? А может быть, у неандертальцев и начали происходить такие же перемены, как у сапиенсов, и причины их вымирания и в самом деле были сугубо биологические: низкая рождаемость, высокий уровень гибели при родах и высокий уровень инбридинга? Последнее ведь тоже вполне вероятно…
г. Образ и подобие
Если абстрагироваться от вопроса о субстанциональности души/личности, имеет смысл обратиться к тому, что по-настоящему важно в феномене человеческой личности. Конечно, перечисление этого будет неизбежно субъективным и неполным, но все же обойтись без него едва ли получится.
В первую очередь следует, отчасти повторяя сказанное выше, сказать о том, что человеческая личность, наше «Я», является конкретным. Я имею в виду, что «Я» каждого из нас связано с совершенно конкретным мозгом и телом; мое «Я» отличается от вашего, а ваше — от вашего соседа. Между прочим, если речь зайдет о «Я» человека и его жены, я не буду столь категоричен, потому что слова «и будут двое в плоть едину» — далеко не пустой звук. Далее, личность обладает и разумом, и чувствами, и способностью к репрезентациям тела и мира, и всем, что бросается в глаза тем, кто смотрит на нее глазами биолога. Но это еще не все.
Личность человека устроена так, что она обладает способностью принимать решения, исходя из тех интересов, которые для нее важны (не только своих, заметьте). Эти решения личность подчиняет принципам и правилам, которые она для себя приняла, — осознанно или неосознанно. В этих своих решениях личность может не быть бессмысленным рабом интересов и потребностей только своего тела, увы, только может. Эти решения, которые определяют поведение личности, иногда могут приниматься под давлением обстоятельств или других личностей, но люди обычно не считают это нормальным. Интуитивно мы полагаем, что свобода (а речь именно о свободе) означает, что мотивы и правила поступков личности должны находиться в ней самой и соотноситься с другими личностями добровольно. Я думаю, лишь об одной Личности можно всерьез сказать, что мотивы и правила Его поступков находятся в Нем самом. Его образ и подобие в нас заключаются в том числе и в этой способности к свободе, способности, которую мы
